«Уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено…», – эти слова звучат в романе Федора Достоевского «Братья Карамазовы».
В настоящее время эта идея, позже трансформированная в выражение «Если Бога нет, то все позволено», превалирует на Западе над многими другими. Причем процесс этот происходит неосознанно для большей части населения, подспудно. Посредством определенных действий разрушаются многовековые нравственные и духовные устои общества. Влияние этих процессов в некоторой степени ощущается и в России. В гораздо меньшей степени, конечно, но все же…
Нравственная кислота
Что же наиболее сильно разъедает нравственность Запада, словно кислота, ведет к утрате у людей веры в бессмертие души и мысль о вседозволенности? Для людей верующих ответ на этот вопрос очевиден: пропаганда нетрадиционной сексуальной ориентации. Если называть вещи своими именами, то гомосексуализма и лесбиянства, — пороков, заклейменных позором еще в Ветхом Завете, но сегодня западными политиками и общественными деятелями выдаваемый за одно из социальных достижений.
До 1970-х годов в США гомосексуализм и лесбиянство входили в список психических заболеваний. То есть были приравнены к половым извращениям. Однако в течение нескольких лет количество людей, им подверженных, выросло настолько, что они добились исключения своих «привязанностей» из означенного списка. Буквально открыло врата ада. Началась эпоха сначала неприметной, а затем открытой пропаганды «нетрадиционных взглядов».
Что послужило причиной этого? Очевидно, тому виной был мощный стресс, испытываемый американским обществом на протяжении пятидесяти лет подряд: сначала Первая мировая война, Великая депрессия, Вторая мировая война, затем Корейская, после Вьетнамская. Участие в них принимали сотни тысяч военнослужащих, и пока одни воевали, другие делали все возможное, чтобы избежать службы в армии. В том числе посредством «перехода» в гомосексуалисты, ведь в США несколько десятилетий действовал закон, запрещавший брать эту «категорию» в армейские части.
Примерно те же процессы происходили в Европе, легко перенявшей идеи американской «сексуальной революции». Однако здесь куда большее влияние оказали итоги Второй мировой войны, когда границы государств кардинально изменились, народы перемешались, стали другими законы. И те, кто воспитывался людьми, пережившими самый страшный катаклизм ХХ столетия, на подсознательном уровне впитали страх за свою жизнь.
Стоит ли говорить о том, что этот страх стал основной для саморазрушения западного общества? Это очевидно. Люди послевоенных поколений благодаря этому страху в большинстве своем потеряли самое главное, что отличает человека от «социального животного» – духовность и веру. Когда же этого произошло, доминантой стала та самая мысль, прозвучавшая у Достоевского: если нет бессмертия (то есть Бога), то все дозволено. В том числе мужеложство, наркотики, алкоголь и т.п.
Это уже привело к определенным демографическим последствиям: в 2011 году статистика показала, что среди европейских стран лишь в Великобритании, Испании и Франции рождаемость превышает смертность. В Дании, Швеции и Польше они примерно на одном уровне. В Италии, Австрии и Германии наблюдается вымирание коренного населения. Там же, где отмечается рост населения, это происходит за счет мигрантов.
Опасное соседство
Нравственное разложение западной цивилизации в начале XXI столетия стало приводить к вполне закономерным результатам. То, что в 1970-х годах считалось психическим заболеванием, в 2000-е годы было поднято во главу угла. Любые проявления традиционной сексуальности, то есть стремления мужчин и женщин основывать союзы для продолжения рода, стали именовать «сексизмом», то есть идеологией и практикой дискриминации людей по гендерному признаку.
После этого многим стало понятно: ЛГБТ-сообщество (от «лесбиянки», «гомосексуалисты», «бисексуалы», «транссексуалы») получит гораздо большие права, оформленные на законодательном уровне. Так и случилось.
Первой страной, легализировавшей так называемые «однополые союзы», была Дания. 1 октября 1989 года в этой стране вступил в силу закон о гражданских партнерствах. Первым государством, узаконившим однополый брак, стали Нидерланды. 1 апреля 2001 года таким парам были предоставлены равные права с традиционными парами во всех аспектах семейной жизни, включая возможность усыновления детей.
В середине апреля 2013 года сенат Франции принял закон, разрешающий гомосексуальным парам усыновлять детей. Этот факт вызвал не только широкий общественный резонанс, но и имел ряд юридических последствий. Впрочем, нисколько не направленных на нравственное оздоровление французского общества. Законодатели решили, что из всех официальных документов должны исчезнуть слова «мама» и «папа», а заменить их следует на формализованные «родитель номер один» и «родитель номер два».
Вполне очевидно, что эта тенденция пришла в Европу из-за океана. Еще с февраля 2011 года в документации Госдепартамента США из официального оборота были выведены слова «мама» и «папа». При подаче заявлений на оформление официальных документов в анкетах отныне значиться «родитель номер 1» и «родитель номер 2».
Госдеп разъяснил, что прежняя гендерная идентификация «отец» и «мать» противоречит современным реалиям — в США однополая семья прочно закрепила свои права, и целое поколение юных американцев не должно чувствовать себя ущербными только потому, что у них «два папы».
Далее эта волна широко покатилась по другим государствам. В 2013 году официальная церковь Англии разрешила рукополагать в епископы священников-гомосексуалистов. Такое решение приняла Палата епископов. Этот шаг находится в абсолютном противоречии с Библией, где сказано, какое наказание следует за гомосексуализм: «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли» (Быт. 19:24-25).
Есть мысль о том, что ожидает извращенцев, и в Новом Завете. В первом послании апостола Павла к коринфянам читаем: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют».
Несмотря на это, эпидемия порока распространяется. Буквально на днях, 9 октября, Эстония первым из государств бывшего СССР легализовала однополые браки. Таким образом, моральная гниль половых извращений вплотную приблизилась к границам нашего государства.
Нравственный оплот
Несмотря на то обстоятельство, что Россия находится в тесном взаимодействии со странами Запада (имеются ввиду социально-экономические, культурные, образовательные и др. связи), наше государство представляет серьезный барьер на пути распространения всего, что связано с гомосексуализмом и ему подобными извращениями.
Моральное разложение, которое началось в Европе и США после Второй мировой войны, России не коснулось. Именно потому, что у нашей страны есть мощнейшая духовная скрепа, насчитывающая многие столетия — православная вера.
В труднейшие годы Великой Отечественной войны, когда государство было на грани поражения, именно решение советского правительства разрешить богослужения в ряде храмов и прекратить гонения на православных священнослужителей привело к резкому нарастанию патриотического движения. Многие люди вновь обрели веру в себя, в будущее, в Бога. Это помогло им победить.
Сильнейшим ударом по нравственным опорам российского общества стали 1990-е годы. Произошло это из-за того, что государство, не имея соответствующего законодательства, потеряло контроль над протекающими в обществе процессами. Люди, идеология которых — советская — прекратила существовать, потеряли нравственные опоры.
В результате в страну на благодатную почву безверия хлынули проповедники всех мастей. Стали образовываться новые «церкви», «учения», «верования», распространилось сектантство. Началась открытая пропаганда половой жизни, а вместе с ней пришли другие веяния западной «сексуальной революции», одним из которых стал гомосексуализм.
Много сил и времени потребовалось российскому обществу, чтобы преодолеть духовный кризис 1990-х годов. Однако сегодня угроза распространения «нетрадиционных» взглядов на половую жизнь остается по-прежнему острой и следует подчеркнуть: она нарастает.
Либеральная часть общества, щедро спонсируемая западными правительствами, стремится вести работу, направленную на подрыв нравственных устоев России. Потому так настойчивы требования разрешить проведение в Москве и других городах шествий представителей нетрадиционных сексуальных меньшинств, среди «светского общества» и на эстраде принадлежность к гомосексуалистам давно считается чем-то вроде хобби, а также звучат голоса о том, что в наше законодательство следует внести изменения такие же, как в Европе.
Однако в России кардинально другая, основанная на многовековых традициях, идеология семейной и личной жизни. Духовная ценность нашего общества — семья.
Что же касается гомосексуализма, то, как написано в Основах социальных концепции РПЦ, «Относясь с пастырской ответственностью к людям, имеющим гомосексуальные наклонности, Церковь в то же время решительно противостоит попыткам представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания».
Именно поэтому РПЦ осуждает пропаганду гомосексуализма.
«Не отказывая никому в основных правах на жизнь, уважение личного достоинства и участие в общественных делах, Церковь, однако, полагает, что лица, пропагандирующие гомосексуальный образ жизни, не должны допускаться к преподавательской, воспитательной и иной работе среди детей и молодежи, а также занимать начальственное положение в армии и исправительных учреждениях».
С этим мнением трудно не согласиться. Мы строим сильное, социально ответственное государство, устремленное в будущее. До тех пор, пока в российском обществе есть понимание и поддержка этой задачи, нравственная гниль не сможет поколебать морально-этический фундамент нашего государства. О том, что мы готовы ей противостоять, подтверждают опросы общественного мнения: подавляющее большинство россиян не признают гомосексуализм. В частности, свыше 35% уверены, что это болезнь или результат психической травмы, порядка 43% считают его распущенностью либо вредной привычкой.
